поддержка
проекта:
разместите на своей странице нашу кнопку!И мы
разместим на нашей странице Вашу кнопку или ссылку. Заявку прислать на
e-mail
Статистика
"Редкое и благородное спокойствие"
Глава 2.
Продолжение
"1 мая.- Нездоров, ничего по геологии из того, что
наметил, и ничего по видам",- так отметил Дарвин в дневнике за 1838 год
первый визит той страшной гостьи, что вторглась к нему, ломая все планы
геологических и биологических работ, задуманных еще на "Бигле". Он так и
не узнал ее имени - только в наше время заметили, что болезнь Дарвина
схожа с лихорадкой, разносимой поцелуйным клопом, огромным паразитом (в
дюйм длиной!), имеющим обыкновение кусать спящего в губы, не причиняя
притом боли. (Однажды, ночуя в аргентинской деревне, Дарвин
действительно был покусан таким клопом и с обычным спокойным добродушием
описал это.) Пока, впрочем, Дарвин продолжал жить как здоровый человек,
разбирал коллекции, готовил к публикации отчеты о путешествии,
секретарствовал в Геологическом обществе, размышлял о женитьбе и, как бы
между делом, заполнял одну за другой записные книжки "о видах", то есть
об эволюции. Об этом предмете было написано тогда уже очень много - и
французами, и немцами, так что Дарвин стал теряться в своих обрывочных
конспектах, вопрос же, который его занимал, все не прояснялся. Вопрос
состоял в том, почему организмы, изменяясь, образуют не что попало, не
мешанину, а именно те виды, которые мы наблюдаем.
Организмы изменяются, чтобы приспособиться к переменчивым условиям
окружающей среды, но как это у них получается?
Ответ пришел неожиданно, и опять - из Англии времен деда, а не из
новомодной Франции. На глаза попалась старая книга "Очерк о
народонаселении" преподобного Томаса Мальтуса. Оказывается, общество
живет постоянной войной всех против всех (не только общество, но и
природа - додумывал Дарвин; так, по крайней мере, он читал и у деда, и у
Лайеля), так что лишь немногие благоденствуют.
Об эволюции Мальтус не писал, но этого и не требовалось, Дарвин уже все
додумал сам и записал в книжке: "28 сент. Не стоит удивляться изменению
числа видов вслед за малыми изменениями окружающей природы. (Я не
сомневаюсь, что всякий, кто глубоко задумывается, убежден, что
возрастание животных точно пропорционально тому числу, которое может
жить.)". Далее последовали дифирамб Мальтусу и главный вывод:
численность всякого вида имеет тенденцию неограниченно возрастать ("в
геометрической профессии"- как у Мальтуса), но фактически ограничивается
возможностью данной среды прокормить данное число животных; это и
приводит в действие механизм приспособления к требованиям среды: корм
достается лучшим вариантам. А уж откуда берутся различные варианты - это
Дарвин давно понял: их поставляет изменчивость. С этого дня - 28
сентября 1838 года - и повел свою хронологию дарвинизм, в этот день
родилось понятие естественного отбора. Впрочем, этот "день рождения" не
был известен более 120 лет, пока историк, роясь в архиве Дарвина, не
обнаружил листок с цитированным текстом и не установил, что он вырезан
из записной книжки 1838 года, вместе со многими другими (самыми
интересными!) страницами. Зачем Дарвин их вырезал? Дело в том, что он
много лет, болея и старея, растя детей и ведя хозяйство (купили дом с
усадьбой в Дауне, графство Кент), создавая ученые трактаты и следя за
садом, все время лелеял мечту - понять эволюцию. Пресытившись записными
книжками, он написал свой собственный "Очерк" - целую рукописную книгу,
но никому не решался показать ее: в тот же (1844) год в продаже
появилась анонимная книга по эволюции "Следы творения", и ее прием
научными кругами - вполне презрительный - отбил у Дарвина и без того
некрепкое желание выступать самому.
Однако всему приходит конец - об эволюции заговорили. В 1855 году некий
Уоллес, зоолог из колоний, опубликовал статью, в которой рассуждал о
непостоянстве видов, и после этого Лайель (давно ставший другом дома
Дарвинов) не удержался и заметил:
- Дорогой Дарвин, вас могут опередить.
Надо было печататься, и Дарвин, собирая материалы для книги, вырезал
"все полезные страницы" из своих давних книжек.
Однако "день рождения" дарвинизма остался в тени и потому, что многим
казалось зазорным выводить учение Дарвина из доктрины, провозглашавшей
не только неизбежность нищеты и голода, но и служившей как бы
обоснованием злого тезиса "человек человеку - волк". К счастью, в наше
время выяснилось, что "геометрическая прогрессия размножения" равно
плохо описывает как общество, так и природу: и среди людей, и среди всех
прочих организмов действуют мощные механизмы, стабилизирующие
размножаемость (недаром всюду, где падает смертность людей, там падает и
их рождаемость). Как это часто бывает в науке, теория вынуждена,
выросши, менять свою базу. Для этого, впрочем, дарвинизму надо было еще
вырасти, а здесь Дарвина еще ждали многие и многие беды и испытания.
